Олег Митяев требует улыбок

Газета «Труд»
13 марта 2015 г
Виктория Пешкова

ОЛЕГ МИТЯЕВ ТРЕБУЕТ УЛЫБОК

«Просыпаясь, улыбаться» — так называется новый альбом, который автор представит публике в Московском доме музыки 16 марта

Откуда любимый миллионами бард, автор песен, так скрасивших нам жизнь («С добрым утром, любимая», «Крепитесь, люди, скоро лето», «Как здорово…»), черпает свой оптимизм, не убиваемый даже в нынешнее, далекое от романтики время? Как чувствует себя авторская песня в век торжествующей попсы? Об этом наш разговор с поющим поэтом.
Новый альбом не рождается на пустом месте — что-то этому должно предшествовать.

— Предшествовала просто жизнь. Альбом сложился из песен, написанных за последние четыре года. Никакой определяющей темы у него нет. И, наверное, это даже хорошо. Альбом, конечно, можно выстроить под какую-нибудь «концепцию», но жизнь-то так не выстроишь. На вопрос о том, из чего появляются стихи, ответ давно уже дан. К песням это тоже относится.

— Песня, давшая название альбому, посвящена Федору Конюхову. Между тем в России многие считают его этаким экстравагантным чудаком…

— Этот человек потрясает меня невообразимой мужской выдержкой и терпением. Вот так вот взял русский мужик и пересек на веслах сначала Атлантику, а затем и Тихий океан. Покорил оба полюса и высочайшие вершины всех частей света. И ведь не за счет какой-то там уникальной физической силы! И не с жира бесится. Это подвиг духа человеческого. Все видел. Все уже, кажется, преодолел, можно было бы и успокоиться, на лаврах, так сказать, почивать. Так нет! Теперь Федор Филиппович собирается Землю на воздушном шаре облететь. Я было подумал: ну наконец-то Конюхов поднимется в синее небо и спокойно полетит вокруг Земли без особых приключений — просто красиво и романтично. А он, как оказалось, собирается подняться на высоту 10 тысяч метров, туда, где атмосфера разрежена, холод жуткий и воздушные потоки несутся с огромной скоростью. Так что никакая это не романтика, а очередное испытание силы духа.

— Но это явно не подходит под определение «его пример — другим наука». Признаемся честно: каждому из нас, простых землян, и сотой доли конюховских приключений было бы много.

— В том-то и дело. Именно поэтому он и вызывает у меня такое восхищение. Не всем дано быть покорителями. Он пожелал мне как-то достичь своего полюса, а для меня вот это неудержимое желание таких, как он, достигать чего-то на пределе всех сил не свойственно. Мне ближе спокойное течение жизни, неспешное постижение ее закономерностей. Но когда жизнь ставит человека перед сложной, на первый взгляд, неразрешимой задачей, пример Конюхова — лучшее доказательство того, что недостижимых целей в мире не так уж много.

— Еще одна песня посвящена Эльдару Рязанову. Тоже, вероятно, не случайно?

— Это был подарок к его 85-летию — мы с Эльдаром Александровичем дружим много лет. Это удивительный человек, снимающий удивительное кино. Его фильмы помогают понять, каким был обычный советский человек. Вообще понять ту эпоху тем, кто ее не застал.

— А от них, не заставших, нередко приходится слышать, что советское кино, и для Рязанова исключения не делают, безнадежно устарело и никакой ценности для «грядущих поколений» то искусство уже не имеет.

— Я, к счастью, такой ереси не слышал. Сам же никогда не делю искусство на современное и несовременное. Это либо искусство, либо не искусство. А ценность того или иного произведения определяет только время. Мне нравится разное кино. Все самое интересное, что выходит на экраны, стараюсь посмотреть. Конечно, как правило, не дома на диване, а в дороге на каком-нибудь гаджете, благо езжу много.

— Значит, и «Левиафана» видели?

— Видел.

— И как?

— Этот фильм не вызвал у меня ни восторгов, ни разочарований. Четкая фотография нашей жизни. Никакого особого урона национальному престижу страны я там не разглядел. Почему художественное произведение непременно нужно рассматривать как политический манифест художника? Почему просто не ограничиться признанием того факта, что люди разные и то, что нравится одним, не нравится другим и каждый имеет право на собственную точку зрения? Для меня самого удивительно, что этот фильм так существенно расколол общество, которое, увы, и так не слишком единодушно сегодня. Ну не тот повод так спорить до хрипоты, честное слово.

— До апреля рукой подать, а афиш фестиваля «Крепитесь, люди!» что-то не видно.

— Не видно, потому что фестиваля не будет. Подготовка такого проекта требует большой организационной работы. Мне одному ее не осилить, мое дело — писать песни. А чиновникам от культуры наш фестиваль оказался не нужен. Министерство отказало в помощи, мотивируя тем, что все средства брошены на мероприятия Года литературы. Господин Мединский мне так и сказал: вам дашь денег, другие начнут просить. И это самое корректное, что я от него услышал в адрес нашего фестиваля в частности и авторской песни вообще. Наверное, и вправду денег в казне нет на такие мероприятия, ведь помощи не получил и Грушинский фестиваль, который существует более 40 лет. Чтобы его провести в прошлом году, Самарская область взяла все расходы на себя. Понимаю: на дворе не самые легкие времена.

— Значит, дежурство по апрелю отменяется?

— Ну почему же… Каждый сам себя назначает дежурным. Не в первый раз. Если бы люди, особенно молодые, вместо концертов Олега Митяева со товарищи бежали бы на литературные вечера и музыкально-поэтические композиции в исполнении наших ведущих артистов, я был бы только счастлив. Но ведь не бегут. Публики понимающей, любящей и знающей цену классической литературе и высокой поэзии становится все меньше. Когда мы затевали фестиваль, нам хотелось заложить традицию, которая работала бы на повышение уровня воспитания и образования. Мы не рассчитывали на то, что после фестиваля толпы молодых слушателей рванут в библиотеки — перечитывать Пушкина, Цветаеву и Пастернака. Нам просто хотелось хоть чуть-чуть вспомнить поэзию.

— Вряд ли в нынешней ситуации государство сможет всерьез вкладываться в культуру.

— В том-то и дело, что культура и образование у нас всегда финансировались по остаточному принципу, и как скоро этот принцип будет нарушен, преодолен, не известно. Хотелось бы, чтобы побыстрее. Мы пребываем в поисках национальной идеи, а она — на поверхности. Культура, воспитание и образование, поставленные во главу угла, — вот, с моей точки зрения, самая продуктивная национальная идея. Если бы государство это поняло 25 лет назад, сегодня страна была бы во многом иной. И не надо отговариваться тем, что, мол, сейчас не до этого. До этого не было никогда!

— Просыпаясь, улыбаться получается далеко не у каждого. Откроете рецепт оптимизма?

— Рецепта универсального, подходящего всем, нет и быть не может. Каждый должен найти его для себя сам. Я, честно говоря, не думал, как будет восприниматься это название. Может, стоило прибавить «хотелось бы!». Мелким шрифтом внизу…

Первоисточник в Интернете: http://www.trud.ru/article/13-03-2015/1323066_oleg_mitjaev_trebuet_ulybok.html